Datasets:
nevmenandr
/
russian-old-orthography-ocr

Dataset card Data Studio Files Community
2
text
stringlengths
0
2.68k
— Это зачѣмъ? спросилъ Слезкинъ.
— Затѣмъ, что, по крайности, будетъ опрятно.
— Благодарю васъ.
Горничная въ это время принесла требуемое.
— Оправь, Маланья, постель Макару Ивановичу, убери со стола зеркало и принеси стеляриновую свѣчку. Ты, братъ Макарушка, совсѣмъ замотался. Былъ жилецъ, какъ жилецъ, когда занималъ угловой номеръ, и вещи водились.
— Было, да сплыло.
— А ты не пей, проговорила Ѳекла Ивановна, улыбаясь добродушно.
— Я и не пью.
— Знаю, что не пьешь по христіански, какъ мы грѣшные, одну, другую, третью рюмочку, а валяешь запоемъ: это-то и худо.
— Болѣзнь такая.
— Дурь, братъ, а не болѣзнь. Маланья! звонятъ! Это кухарка. Ну, Макаръ, вотъ тебѣ принесли и фантифлюшекъ къ чаю, и что тамъ еще велѣлъ. А не принесли-ль они ромцу?
— Нѣтъ, Ѳекла Ивановна, — во первыхъ, денегъ мало, во вторыхъ, моя дама не пьетъ.
— А съ хлѣбомъ ѣстъ, что ли? замѣтила хозяйка, заливаясь звонкимъ смѣхомъ. — Ну, теперь у тебя по крайности прибрано. Я ужь велю тебѣ подать и чайникъ новый, и ложечки настоящія серебрянныя, — угощай свою душку.
— Очень и очень благодаренъ вамъ, добрѣйшая Ѳекла Ивановна.
— А ты, братъ, не стѣсняйся! Можешь принимать свою гостью сколько угодно: я вѣдь тоже человѣкъ.
— Вѣроятно, она не засидится.
— Небось, модистка?
— О, нѣтъ.
— Мнѣ вѣдь все равно. Такъ самоваръ подавать какъ она придетъ?
— Да
====page 47====
— Ладно, Макаръ, а ты умылъ бы хоть рожу-то. Ступай въ мою комнату, тамъ и полотенце виситъ возлѣ умывальника.
Слезкинъ покраснѣлъ, потому что у него не было даже собственнаго полотенца. Воспользовавшись любезнымъ предложеніемъ хозяйки, онъ сходилъ умыться, причесался и, возвратясь въ свой номеръ, принялъ болѣе приличный видъ. Макаръ присѣлъ къ столу, взялъ снова колоду картъ и, тасуя ихъ машинально, задумался.
Макаръ Ивановичъ Слезкинъ былъ чисто продуктъ петербургской почвы. Сынъ небогатаго отставного офицера, жившаго въ собственномъ домикѣ, гдѣ-то на Выборгской, онъ ходилъ съ братомъ въ гимназію, отлично занимался, заработывалъ уроками довольно денегъ, получилъ золотую медаль и поступилъ въ университетъ по математическому факультету. Мать его была француженка. Она долго служила гувернанткою въ одномъ знатномъ семействѣ и вслѣдствіе этого старалась дать дѣтямъ свѣтскій лоскъ, для чего возила ихъ въ шикарные дома, съ которыми поддерживала знакомство. Къ сожалѣнію, она умерла довольно рано. Вратъ Макара изъ гимназіи опредѣлился въ полкъ, отецъ скоро умеръ, такъ что Макаръ Ивановичъ, будучи на третьемъ курсѣ, остался одинъ въ собственномъ домикѣ, доходами съ котораго честно дѣлился съ отсутствующимъ братомъ. Онъ искренно любилъ науку и все свое свободное время посвящалъ на изученіе какъ иностранныхъ языковъ, такъ и всего, что расширяло кругъ его спеціальныхъ познаній. Кутежей онъ не любилъ, товарищей посѣщалъ преимущественно подобныхъ себѣ тружениковъ и, казалось, все пророчило ему завидную карьеру на ученомъ поприщѣ. Женское общество не имѣло для него обаянія. При жизни матери онъ видалъ болѣе чопорныхъ старухъ, а если встрѣчалъ молодыхъ дѣвицъ въ знакомыхъ домахъ, то это были по наружности холодныя куклы, которыхъ родители воспитывали на аристократическій образецъ, такъ что иная дѣвица, не смотря на природный общительный характеръ, притворялась гордою недотрогою. Слезкинъ не посѣщалъ и театровъ, потому что при скромныхъ средствахъ не могъ располагать лишними деньгами, издерживая всѣ свои доходы на покупку учебныхъ пособій. Товарищи прозвали его монахомъ, и онъ терпѣливо переносилъ эту кличку. Такъ шло дѣло до послѣдняго семестра третьяго курса. Послѣ вакацій, которыя Слезкинъ провелъ у себя на дачѣ — какъ онъ называлъ свой домикъ съ палисадникомъ изъ десятка деревьевъ, — погруженный въ головоломныя вычисленія, къ нему явился однажды университетскій
====page 48====
товарищъ и предложилъ уроки въ своемъ семействѣ. Слезкинъ не отказывался отъ уроковъ, какъ отъ самаго главнаго подспорья, и тотчасъ же изъявилъ согласіе. Семейство товарища встрѣтило Слезкина радушно, и онъ скоро сдѣлался какъ свой въ домѣ, гдѣ маленькіе ученики и ученицы полюбили его отъ души, къ которымъ онъ, впрочемъ, и самъ привязался по мягкости своей натуры. Товарищъ Слезкина былъ большой театралъ, успѣвшій внушить и своимъ страсть къ театру, такъ что каждый праздникъ его мать брала ложу въ какой-нибудь спектакль, и Макаръ Ивановичъ, волею-неволею, долженъ былъ сопутствовать новымъ своимъ пріятелямъ. Здѣсь произошелъ съ нимъ переворотъ, повліявшій на дальнѣйшую судьбу молодаго человѣка, переворотъ неожиданный и рѣшительный, который трудно было предвидѣть при опредѣлившемся уже характерѣ Слезкина. Невиданный имъ дотолѣ балетъ произвелъ на него магическое дѣйствіе, и мало того, что Макаръ Ивановичъ пришелъ въ восторгъ отъ представленія, но полуобнаженныя женщины, въ фантастическихъ костюмахъ и сладострастныхъ позахъ — перевернули въ немъ, такъ сказать, всѣ его убѣжденія, которыми онъ даже гордился. Какая-то новая жажда вторглась къ нему въ душу, и ее не властны были утолить ни логорифмы, ни дифференціалы и интергалы. Короче сказать, возвратясь изъ балета, Слезкинъ не могъ уснуть и бредилъ одною хорошенькою хористкою, которая, какъ ему казалось, не сводила съ него глазъ, но которая, въ дѣйствительности, смотрѣла безразлично въ его сторону. Пробовалъ было Слезкинъ приняться за математику и нарочно задалъ себѣ весьма трудную задачу для разрѣшенія, однако формулы не вязались въ головѣ, уравненіе выходило дикимъ, и на доскѣ, на которой онъ усердно чертилъ X и У, начали появляться вмѣсто сухихъ цифръ чарующіе глазки, обнаженныя плечики и стройныя ножки, изъ чего составлялись такія формулы, отъ которыхъ молодой математикъ вздрагивалъ всѣмъ тѣломъ и ощущалъ словно электрическій токъ, пробѣгавшій по всему организму. На другой день онъ не пошелъ въ университетъ, но поспѣшилъ на урокъ заблаговременно, имѣя въ виду поболтать съ товарищемъ. Послѣдній удивился любопытству Слезкина, потомъ разсмѣялся и охотно началъ посвящать его въ тайны балетнаго міра. Въ слѣдующій праздникъ семейство знакомыхъ его поѣхало въ Александринку, а Слезкинъ купилъ себѣ билетъ въ Большой театръ, вооружился биноклемъ, взятымъ у капельдинера, и съ живѣйшимъ нетерпѣніемъ ожидалъ поднятія занавѣса. Шелъ давно забытый теперь балетъ
====page 49====
«Армидины Сады», отличавшійся роскошною постановкою. Когда началось представленіе, и въ числѣ хористокъ Слезкинъ увидѣлъ предметъ своей страсти, онъ уже не обращалъ вниманія на спектакль, не любовался примадонною и блестящими корифейками того времени, онъ устремилъ взоръ только на ту, которая произвела въ его душѣ неожиданный переворотъ и, дѣйствительно, отличалась красотою, граціею и свѣжестью молодости. Слезкинъ растаялъ, хотя на этотъ разъ ему и не казалось, что очаровательная брюнетка смотрѣла на него: ей случалось подходить къ самой рампѣ, такъ что Слезкинъ видѣлъ даже многія подробности, незамѣчаемыя издали, но она глядѣла упорно въ другую сторону и туда улыбалась. Волнуемый разными фантазіями — чему много способствовала волшебная обстановка балета — бѣдный Слезкинъ переживалъ нѣчто въ родѣ тѣхъ томительно-сладко-жгучихъ минутъ, которыя выпадаютъ на долю потребителей опіума. По выходѣ изъ театра, онъ долго безъ цѣли блуждалъ по городу, и вмѣсто Выборгской зашелъ къ Калинкину мосту, такъ что возвратился домой чрезвычайно поздно и въ состояніи какого-то одурѣнія. Однимъ словомъ, малый, какъ говорится, свихнулся, и наука, передъ которою онъ такъ благоговѣлъ, начала ему казаться мертвою буквою. Онъ машинально принимался за свои вычисленія, и нѣкоторое время дѣло спорилось; но мало по малу цифры какъ бы начинали стушовываться, и передъ глазами молодаго математика мелькали соблазнительныя ножки и еще болѣе соблазнительныя юбочки, такъ что онъ затруднялся даже въ сокращеніи дробей. На урокахъ потомъ онъ обнаруживалъ разсѣяность, и, наконецъ, признался товарищу, что влюбленъ въ хорошенькую хористку. Послѣдній, еще съ гимназическаго курса, — знакомый со всѣми треволненіями жизни и не чуждый міру театраловъ, сперва прочелъ Слезкпну весьма неутѣшительную теорію театральныхъ нравовъ и обычаевъ, и потомъ обѣщалъ узнать подробности о предметѣ его страсти, предваряя, что было бы удобнѣе нервности поклоненіе на какой-нибудь другой предметъ. На другой или на третій день Слезкинъ узналъ отъ товарища, что владычица его сердца уже второй годъ какъ живетъ съ однимъ господиномъ, имѣетъ отъ него дочь и ведетъ себя безукоризненно, что любить ее — безуміе, искать съ нею знакомства — напрасная трата времени, и что, еслибъ и удалось познакомиться, то это не повело бы ни къ чему. Свѣдѣнія эти огорошили влюбленнаго, который на первыхъ порахъ испыталъ такую горькую неудачу. Онъ, однако-жъ, не хотѣлъ отступать безъ боя и употреблялъ всѣ
====page 50====
усилія, чтобы познакомиться съ предметомъ несчастной страсти, но всѣ его старанія были безуспѣшны, и Слезкинъ пересталъ ходить въ балетные спектакли. Изъ театрала онъ снова сдѣлался усерднымъ математикомъ или, по крайней мѣрѣ, хотѣлъ имъ сдѣлаться, но какъ же показались ему сухи и безжизненны цифры великой науки, послѣ обольстительныхъ формъ, которыми онъ такъ недавно восхищался на сценѣ. Начало было сдѣлано, будущій ученый стушевался, на мѣсто его возникъ пылкій юноша, жаждавшій наслажденій, и который любовь свою къ балетной хористкѣ сперва утопилъ въ стаканѣ вина, а потомъ перенесъ на болѣе подходящій сюжетъ, отвѣтившій ему взаимностью. Изъ превосходно занимавшагося студента, на котораго всѣ факультетскіе профессора обращали вниманіе, Слезкинъ превратился въ небрежнаго посѣтителя университета, и если его не считали еще лѣнтяемъ, то изъ уваженія къ прежнимъ заслугамъ. Ему не разъ открыто выражали сожалѣніе, что такой даровитый молодой человѣкъ бросилъ науку. Слезкинъ сознавалъ безобразіе своего поведенія, но въ теченіе какого-нибудь полугода онъ такъ напрактиковался въ кутежахъ, что былъ неузнаваемъ. Въ это время судьба его свела съ одною молодою, но весьма опытною особою, которой онъ и понравился какъ юноша, но которая любила жить очень широко на счетъ своихъ обожателей. Слезкинъ предался ей искренно, но она ему стоила много въ матерьяльномъ отношеніи, пока онъ дошелъ до желанной короткости. Бездушная кокетка, убѣдясь въ своей власти, обирала его самымъ безчеловѣчнымъ образомъ, не требуя у него нахально, какъ поступаютъ сплошь и рядомъ ей подобныя, но употребляя для этого бездну уловокъ, приправленныхъ тою лукавою нѣжностью, которая легко сводитъ съ ума и пожилаго мужчину, а не только наивнаго мальчика. Разсорившись съ главнымъ обожателемъ, который тратилъ на нее много денегъ, и не желая быть принадлежностью всѣхъ и каждаго до благопріятной встрѣчи съ какимъ нибудь солиднымъ поклонникомъ, она ограничивалась однимъ Слезкинымъ, эксплуатируя его ежедневно такъ, что молодой человѣкъ не зналъ, какъ ему извернуться при усиліяхъ остаться въ прежнихъ отношеніяхъ съ возлюбленною. Онъ былъ уже совершеннолѣтній, и въ одинъ прекрасный день, не долго думая, написалъ къ брату, чтобъ тотъ прислалъ ему довѣренность, увѣдомляя, что необходимо заложить домъ на постройку флигеля, который долженъ былъ приносить имъ порядочные доходы. Между тѣмъ Макаръ Ивановичъ сдѣлалъ долгъ въ счетъ будущихъ благъ,
====page 51====
а когда братъ прислалъ ему полную довѣренность, то онъ, вмѣсто залога, продалъ домъ и большое мѣсто довольно выгодно какому-то фабриканту и нѣсколько мѣсяцевъ прожилъ, очертя голову, съ своею сиреною. Между тѣмъ его уволили изъ университета. Когда у него осталось около двухсотъ рублей изъ всего капитала, и онъ не могъ уже дѣлать прежнихъ расходовъ, его возлюбленная, видя близкое истощеніе казны, начала угощать его разными домашними сценами, и вмѣстѣ зорко высматривала болѣе надежнаго обожателя. Вскорѣ ей и представился подходящій поклонникъ въ особѣ одного толстѣйшаго откупщика, который, по обычаю того времени, сорилъ деньгами. Слезкинъ въ одинъ прекрасный день нашелъ ея квартиру пустою, а когда отправился къ ней по новому адресу, его не приняли. Излишнымъ будетъ описывать и ревность, и бѣшенство молодаго человѣка. Отъ него отдѣлывались однимъ равнодушіемъ, не отвѣчали на самыя пламенныя письма, и когда онъ однажды ухитрился подкараулить измѣнницу у подъѣзда, она пригласила его къ себѣ въ квартиру, объявила, что считаетъ съ нимъ все поконченнымъ, посовѣтовавъ — не дѣлать глупостей и оставить ее въ покоѣ. Слезкина сразу огорошила эта сцена; потомъ, не смотря на свою неопытность, онъ нонялъ съ какою женщиною имѣлъ дѣло и выдержалъ себя, по крайней мѣрѣ, въ ея присутствіи, т. е. не кричалъ, не говорилъ дерзостей, а холодно поклонился и вышелъ съ достоинствомъ. За то же послѣ сдержанность эта выступила изъ береговъ и проложила дорогу, по которой пошла прямо къ пагубѣ молодая, свѣжая, ненадломленная жизнь, а только повитая заблужденіями молодости. Слезкинъ началъ пить, предаваться разгулу, заливая виномъ грусть по вѣроломной женщинѣ и стараясь найдти въ продажныхъ ласкахъ забвеніе. Но это не долго продолжалось; средства истощались незамѣтно, такъ, что однажды, возвратясь домой послѣ безсонной ночи, онъ нашелъ у себя въ портмоне лишь нѣсколько серебряныхъ монетъ: вотъ все, что осталось отъ продажи дома. Положеніе было крайне скверное, но не безвыходное, особенно для молодаго человѣка, получившаго довольно основательное образованіе, потому что онъ могъ начать карьеру снова, продолжая университетскій курсъ или поступивъ на службу; при томъ онъ могъ опять приняться за уроки, которые давали бы ему безбѣдный кусокъ хлѣба. Но Слезкинъ разомъ преобразовался и, какъ человѣкъ со слабымъ характеромъ, началъ топить свое мнимое горе въ винѣ, дойдя до того состоянія, которое называется запоемъ и сталъ пить обыкновенно среди русскаго народа.
====page 52====
Трудно передать всю безвыходность положенія Слезкина, безвыходность, созданную имъ для себя, ибо, какъ мы уже сказали, онъ могъ перестроить свою судьбу заново, лишь бы было желаніе, но только не являлось это желаніе, не хватало энергіи, и некому было навести его на путь и устранить изъ головы дурь, столь свойственную молодому человѣку. Ему казалось, что онъ топилъ свое горе въ винѣ, которое помогало ему забывать измѣнницу, но вина никто не давалъ даромъ, а между тѣмъ у него не было уже средствъ удовлетворять эту несчастную страсть. Случайно сошелся онъ съ однимъ изъ шулеровъ, погрязшимъ тоже вслѣдствіе пьянства въ самомъ развратномъ омутѣ, и этотъ шулеръ подалъ ему надежду на лучшую будущность. Въ трезвыя минуты, которыхъ, впрочемъ, у него бывало довольно, вслѣдствіе матерьяльныхъ недостатковъ, онъ училъ Слезкина своему мастерству съ тою цѣлью, чтобъ послѣдній могъ прилагать это мастерство на практикѣ, ибо у стараго шулера дрожали руки, и онъ не могъ уже заниматься дѣломъ. Слезкинъ скоро постигъ тайны искусства и научился какъ дергать, такъ и подтасовывать, если и небезукоризненно въ глазахъ людей высшей школы, то на столько ловко, что можно было оплетать простофилей. Довольно красивый собою, прекрасно владѣя французскимъ языкомъ, при своемъ развитомъ умѣ, Слезкинъ съ перваго раза располагалъ къ себѣ, и если онъ былъ хорошо одѣтъ и не пьянъ, то весьма походилъ на порядочнаго джентльмена. Все это подмѣтилъ старый шулеръ, и, обрадовавшись своей находкѣ, которая могла улучшить и его собственный быть, пересталъ даже пить до безобразія и рѣшился дѣйствовать. Въ иныхъ игорныхъ кругахъ его знали хорошо, ибо онъ самъ нѣкогда былъ дѣйствующимъ лицемъ, и нѣкоторые игроки принимали его съ задняго крыльца, а порою и давали по три или по пяти рублей на бѣдность въ память прежнихъ заслугъ на зеленомъ полѣ. Подучивъ, какъ слѣдуетъ, Слезкина, онъ свелъ его къ одному старинному товарищу и упросилъ послѣдняго дать ходъ молодому дебютанту. На экзаменѣ Слезкинъ оказался весьма искуснымъ въ механикѣ, но опытный шулеръ возъимѣлъ на него другіе виды.
— Вамъ надо еще поучиться, сказалъ онъ, — при вашихъ способностяхъ вы достигнете цѣли; но и теперь можете быть намъ полезны и своею скромною наружностью, и своимъ образованіемъ.
Слезкинъ былъ принятъ въ качествѣ соблазнителя — обязанность котораго состояла въ посѣщеніи гостинницъ, театровъ,
====page 53====
публичныхъ домовъ, гдѣ онъ долженъ былъ, подмѣтивъ людей съ состояніемъ, завлекать ихъ къ спеціалистамъ, которые не клали уже охулки на руку. Содержаніе назначили ему небольшое, но за то съ каждаго субъекта, съ каждой жертвы, уловленной въ сѣти, обѣщали порядочный дивидендъ, такъ что отъ его ловкости и смѣтливости зависѣло имѣть хорошіе доходы, которыми предстояло ему дѣлиться съ своимъ учителемъ. И надобно сказать, Слезкинъ отлично выполнялъ свою обязанность, тѣмъ болѣе, что это совпадало съ тогдашнимъ его настроеніемъ, которое требовало именно возможныхъ разсѣяній. Онъ даже нѣсколько разъ, какъ говорится, свихивался, потому что въ театрахъ встрѣчался съ предметомъ своей несчастной страсти и пробовалъ было завязать съ нею новыя отношенія. Сирена, однако-жъ, не слишкомъ благопріятно приняла вздохи прежняго обожателя, и какъ-то при выходѣ изъ ложи сказала ему: «Я пока довольна своимъ медвѣдемъ, а если ты разбогатѣлъ и можешь мнѣ давать хоть пятьсотъ въ мѣсяцъ, я къ твоимъ услугамъ». Слезкинъ постоялъ нѣсколько времени, покачалъ головою и изъ театра отправился прямо въ трактиръ, гдѣ пропьянствовалъ двое сутокъ. Пьянство его съ самыхъ первыхъ лѣтъ начало принимать характеръ запоя, и онъ даже всегда предчувствовалъ появленіе этого пароксизма. Слезкинъ не чувствовалъ особаго желанія и расположенія пить во всякое время; онъ, конечно, пилъ постоянно, пилъ въ обществѣ, но не напивался, а главное — не любилъ возліяній въ одиночку, сознавая всю гнусность этого порока. Такъ бывало съ нимъ въ нормальномъ положеніи. Наступалъ періодъ запоя, Слезкинъ становился необыкновенно скученъ, чувствовалъ какую-то болѣзненную слабость во всемъ тѣлѣ, какую-то жгучую жажду, которая утолялась однимъ только виномъ и утолялась временно, разгораясь потомъ болѣе и болѣе. Печальное это состояніе продолжалось иногда съ недѣлю, послѣ чего слѣдовало изнеможеніе, проходившее постепенно. Между тѣмъ новый образъ жизни понравился Слезкину, который, занимаясь привлеченіемъ жертвъ въ шуллерскіе притоны, не переставалъ изучать технику подтасовокъ и передержекъ, разсчитывая пустить въ ходъ это искусство. Вскорѣ общеніе съ безнравственными людьми сильно повліяло на мягкую натуру Слезкина, который изъ скромнаго и порядочнаго юноши преобразился въ безшабашную личность, для которой не было ничего святого, и которая словно только и думала о пріобрѣтеніи денегъ, не видя и не имѣя въ жизни другихъ интересовъ. Ему и вредили только періоды запоя, когда онъ, пренебрегая дѣломъ,
====page 54====
проводилъ цѣлые дни въ состояніи скотскаго отупѣнія, и потомъ требовалось еще нѣсколько времени для возврата къ нормальному состоянію. Одно время онъ дѣйствовалъ довольно удачно и заработывалъ порядочную сумму, такъ что пріодѣлся прилично, обзавелся вещами и поселился въ порядочной меблированной комнатѣ, но судьба свела его съ одною камеліею, которая, обобравъ его, ввела даже въ долги. Заработокъ былъ у него всегда, хотя и не блестящій, и Слезкинъ могъ бы, исполняя свою новую обязанность, существовать безбѣдно; ему даже хотѣлось составить карьеру, сдѣлать себѣ независимое положеніе и войти въ общество игроковъ на правахъ равенства, къ чему, какъ ему казалось, у него были всѣ данныя.
Онъ скоро пошелъ въ ходъ и скоро также испортился окончательно, т. е. дошелъ до той степени нравственнаго паденія, гдѣ уже человѣку мало представляется шансовъ на возвратъ. Пользуясь своею внѣшностью и образованіемъ, Слезкинъ довольно удачно завлекалъ неопытныхъ, и такъ прославился на этомъ поприщѣ, что самъ Гременицынъ обратилъ на него вниманіе. При этомъ обстоятельствѣ казалось, что судьба его упрочена, ибо у Ларіона Ивановича можно было обдѣлывать дѣла, но тутъ-то и свихнулся Слезкинъ. Сознавая заслуги, оказываемыя патрону, и видя его непомѣрную скупость, онъ рѣшился дѣйствовать иначе, а именно передавая кліентовъ другимъ или предостерегая самихъ кліентовъ, смотря потому, что было выгоднѣе. Такъ онъ однажды продалъ Гременицына и поймался. Очень понятно, что разсердить такого человѣка нельзя было безнаказанно, и Слезкинъ очень скоро почувствовалъ всю неосторожность своего поступка. На первыхъ порахъ патронъ разсвирѣпѣлъ, но потомъ смягчился и притворясь, что повѣрилъ раскаянью Слезкина, продолжалъ пользоваться его услугами. Гременицынъ показалъ даже особенное великодушіе и далъ Слезкину подъ заемное письмо двѣсти рублей, когда Макару Ивановичу необходима была эта сумма на примиреніе съ братомъ, который требовалъ своей доли наслѣдства, на которую юридически не имѣлъ права.
Слезкинъ взялъ деньги, разсчитывая раздѣлаться къ сроку, но доходы, достававшіеся легко, также легко и уходили, и когда наступило время платежа, у него не было и половины суммы. Гременицынъ оказался неумолимымъ и, что еще хуже, передалъ всѣмъ шулерамъ продѣлки Слезкина, такъ что отъ послѣдняго всѣ отступились, и ему грозило навсегда долговое отдѣленіе, ибо Гременицынъ обѣщалъ, пока живъ, вносить
====page 55====
кормовыя деньги. Но тутъ Макара Ивановича выручилъ протекторъ его, пьянчужка-шулеръ, который имѣлъ на столько еще значенія у Гременицына, что послѣдній, не смотря на различіе положеній, не могъ отказать и отложилъ дѣло по взысканію до болѣе благопріятнаго времени.
Покинутый всѣми Слезкинъ пришелъ было въ отчаяніе; ему оставались только тѣ игорныя трущобы, въ которыя онъ еще не спускался, но въ которыхъ не ясно видѣлъ средство къ существованію. Случай, однако-жъ, не далъ ему погибнуть окончательно и предоставилъ временный выходъ изъ крайняго положенія. Не брезгая никакими знакомствами, Слезкинъ сошелся съ однимъ клубнымъ офиціантомъ гдѣ-то въ портерной, и раза два игралъ съ нимъ въ карты. Однажды встрѣтившись съ нимъ на улицѣ, офиціантъ предложилъ Слезкину ѣхать съ нимъ на свадьбу къ его пріятелю, который женился на дочери какого-то дворецкаго. Слезкину было все равно, и какъ онъ не спустилъ еще платья, то далъ слово, и офиціантъ зашелъ за нимъ въ условленное время. На свадьбѣ, отличавшейся крайнимъ безобразіемъ, потому что общество состояло изъ лакейства всѣхъ сортовъ, устроилась и пулька преферанса, въ которой участвовалъ и единственный гость, приглашенный для почета — какой-то отставный надворный совѣтникъ. Слезкинъ обыгралъ всѣхъ партнеровъ и пришелъ въ отличное расположеніе духа. «Этакихъ бы гусей почаще, подумалъ онъ, — пожалуй, въ мѣсяцъ можно бы поправиться». Онъ выигралъ рублей около двадцати и хотя ему предлагали вторую пульку, однако онъ, какъ опытный человѣкъ, замѣтивъ, что его партнеры вытаскивали подъ столомъ изъ портмоне двугривенные и пятіалтынные, счелъ на этотъ разъ благоразумнымъ не тратить попусту времени и отказался подъ предлогомъ принять участье въ танцахъ. Случившійся тутъ хозяинъ одобрилъ намѣреніе Слезкина и торжественно провозгласилъ, что молодому человѣку слѣдуетъ «повертѣться съ дѣвицами». Въ числѣ дамъ, одѣтыхъ щеголевато, Слезкинъ замѣтилъ молодую дѣвушку, которая, какъ ему показалось, посматривала на него привѣтливо и довольно часто и держалась какъ-то въ сторонѣ. Онъ прямо подошелъ къ ней, пригласилъ на кадриль и получилъ согласіе.
— А знаешь кто это? спросилъ его знакомый офиціантъ.
— Нѣтъ, не знаю.
— Смотри, не ударь лицомъ въ грязь: это любимая камеристка княгини Тулумбасовой, Прасковья Павловна.
— Недурненькая.
— Экъ метнулъ! Да я скажу тебѣ, Макарушка, примѣрно,
====page 56====
что еслибъ не связался я съ Акулькою, которая готова глаза выцарапать, я не отсталъ бы отъ Параши. Душа дѣвушка, а денегъ-то куры не клюютъ.
— А!
— Ты, пожалуйста, будь моимъ визави — я долженъ таскать свою Акульку. Счастливецъ!
Слова эти привели Слезкина еще въ лучшее расположеніе, и онъ съ первой же фигуры постарался любезностью и вѣжливостью расположить къ себѣ свою даму. Достигнуть ему этого было не трудно, потому что онъ уже понравился Парашѣ, которая, обращаясь постоянно съ лакействомъ, нашла въ Слезкинѣ чрезвычайно интереснаго кавалера. Макаръ Ивановичъ не отходилъ отъ нея цѣлый вечеръ, передъ ужиномъ пожалъ ей слегка руку, и хоть она не умѣла отвѣчать ему тѣмъ же, однако такъ взглянула на него, что Слезкину не оставалось сомнѣнія во взаимности. За ужиномъ онъ сидѣлъ рядомъ съ нею, позволяя себѣ нѣкоторыя, какъ бы случайныя вольности, при которыхъ каждый разъ у дѣвушки вспыхивалъ яркій румянецъ, но на лицѣ не замѣчалось никакого обидчиваго выраженія. Кончилось тѣмъ, что онъ проводилъ Парашу до ея квартиры. На другой день вечеромъ они видѣлись въ Пассажѣ и между ними завязались весьма интимныя отношенія, но только ни Параша не пріѣзжала къ нему, ни онъ не посѣщалъ ее, а сходились они у одной ея дальней родственницы, условившись заблаговременно. Параша души не слышала въ своемъ Макарушкѣ и даже, узнавъ съ горемъ о его несчастной страсти къ вину, не только не разлюбила его, а напротивъ, пожалѣла и со слезами упрашивала бросить эту привычку, не зная, конечно, что это болѣзнь почи неизлечимая. Слезкинъ, однако-жъ, не чувствовалъ къ ней особой привязанности, а убѣдясь, что она страшно влюблена въ него, видѣлся съ нею охотно, даже издали намекая на возможность законныхъ отношеній въ будущемъ, заявляя при этомъ надежду на полученіе мнимаго наслѣдства. Все это онъ дѣлалъ для того, чтобъ вытягивать у Параши по временамъ малую толику денегъ. Очутясь безъ средствъ, Слезкинъ жилъ на ея счетъ, но такъ какъ онъ не требовалъ много, а порою обыгравъ кого нибудь рублей на десять, на пятнадцать, и не заикался въ теченіе нѣсколькихъ дней о деньгахъ, то Параша искренно вѣрила во всѣ его невозможныя фантазіи. Когда онъ узналъ отъ нея о пріѣздѣ племянника княгини, молодаго неопытнаго богача, у него немедленно мелькнула неясная мысль обобрать его съ помощью шулеровъ, а въ этомъ случаѣ
====page 57====
дружба съ Парашею представляла Слезкину много данныхъ на успѣхъ задуманнаго предпріятія. Мы видѣли, что онъ уже былъ у Гремешіцына, какъ у человѣка въ этомъ дѣлѣ ловкаго и опытнаго, и только намекнулъ о важной добычѣ, на которую могъ имѣть хоть косвенное вліяніе, какъ подобный скряга и жила далъ ему красненькую. Слезкинъ рѣшился дѣйствовать неутомимо, далъ себѣ слово не запивать до совершеннаго окончанія дѣла и, во что бы ни стало, осуществить свой замыселъ. Въ то самое утро, когда Мироволинъ поселился у сіятельной тетушки, Слезкинъ назначилъ Парашѣ свиданіе у себя въ домѣ, ссылаясь на нездоровье и на желаніе видѣться съ нею.
Ее-то ожидалъ онъ въ своемъ маленькомъ нумерѣ, который, благодаря капризу подгулявшей хозяйки, принялъ нѣсколько благообразный видъ.
Часовъ около восьми позвонили, послышался голосъ хозяйки «здѣсь, пожалуйте!» въ корридорѣ раздались торопливые шаги, и въ комнату Слезкина робко вошла стройная дѣвушка въ бархатной шляпкѣ и драповомъ бурнусѣ.